— Матвей?

О, Боже! Да сколько же они не виделись?!

Казалось, я сейчас закричу, так больно и яростно разрывало меня изнутри это ужасное, щемяще-огненное чувство.

— Я, мам, — он уткнулся лицом в её ладони и тяжело вздохнул.

— Мальчик мой, — тёмные глаза женщины наполнились слезами и одна скатилась по бледной щеке. — Что произошло? Почему всё… Так?

Похоже, бедная женщина серьёзно болела и даже не помнит этого. Какой же это ужас — вот так очнуться однажды и осознать, что тебя не было в этом мире… А сколько, кстати?

Наверное, очень давно, раз она даже сына не признала.

— Всё уже хорошо, мам. Теперь всё хорошо, — он гладил её руки и целовал ладони. — Я заберу тебя отсюда. Мы едем домой, — и повернулся ко мне. — Стеша, позови сюда врача.

Так…

Похоже, театр отменяется.

Нет, я, конечно, не против. Воссоединение семьи и всё такое… Но отчего-то было страшно. Как будто эта женщина мне свекровь и я боюсь ей не понравиться. Бред.

— А кто эта девочка? — она с интересом воззрилась на меня.

Вот!

Наверное, этого я и боялась.

Ну, давай, дядя Север. Расскажи маме.

— Это твоя будущая невестка, мам.

Что-то щелкнуло.

Видимо, это перегорел последний предохранитель в моей нервной системе.

А может просто челюсть упала на пол.

Я даже рот открыла, чтобы объявить во всеуслышание, куда именно следует проследовать моему малоуважаемому женишку, но наткнулась на его грозный взгляд.

— Врача позови, говорю.

Врача, так врача. Бросилась в коридор, чуть не вышибив дверь.

Врача ему позвать…

Ну, конечно.

Спешу и падаю!

Правда, спешила я в совершенно другом направлении. А если быть точнее — на улицу, где меня заждалась такая желанная свобода. Ноги несли меня сами, даже не успевала сообразить, куда несусь. Наверное, целых полчаса носилась, как угорелая, путалась в бесконечном коридоре и пару раз даже чуть не упала, но всё же смогла выбраться из мрачной психушки.

Вдохнула полной грудью. Ох, этот дурманящий запах свободы!

И бросилась прочь. Неважно куда, важно — как быстро.

Отбежав на приличное расстояние, остановилась и с трудом отдышалась. Оглянулась назад и кислород вышибло из груди.

Матвей стоял на крыльце клиники… Смотрел на меня немигающим взглядом и даже не шевелился. Никаких попыток догнать или достать свой крутой мобильник и позвать своих «гончих». Ничего. Просто смотрел.

И это страшно.

Не знаю, сколько продолжался этот немой поединок, но вскоре я опомнилась и начала отступать назад.

Вдруг он тоже опомнится и бросится за мной.

Внезапно на его лице появилась улыбка.

Вернее, ухмылка.

Недобрая такая…

И только я собиралась развернуться и побежать, куда глядят глаза, как он завёл руку за спину и достал пистолет…

Направил его на меня и где-то на задворках сознания послышался тихий скулеж.

Это билась в агонии моя надежда на спасение.

— О, провинциалочка! — послышалось где-то сбоку, отчего я вздрогнула.

Бросила взгляд на непонятно откуда взявшегося Влада. Не то, чтобы я была ему рада. Скорее, наоборот. Но именно он спас мне жизнь. Потому что когда я повернулась к порогу больницы, Северова там уже не оказалось.

Что это было? И почему он ушёл? Почему не выстрелил? Я сильно сомневаюсь, что его спугнул Влад. Да они же вроде как дружки…

И что делает здесь этот белобрысый придурок?

— Провинциалочкаааа? — издевательски протянул и помахал рукой перед моим лицом. — Тебя парализовало от шока, что ли?

Нет, урод.

Меня только что чуть не пристрелил твой друг. А перед этим изнасиловал и удерживал силой в своём доме несколько невыносимо долгих дней. А ещё, я, кажется, в него влюбилась, иначе почему сейчас чувствую себя предательницей? И отчего же так больно от мысли, что он оставил меня, не стал догонять?

— Что тебе нужно? — еле ворочала языком.

Внезапно накатила какая-то усталость и апатия.

Как будто всё произошедшее и не со мной вовсе было. Словно со стороны наблюдаю за глупенькой девочкой Стешей, что прониклась какой-то больной ненормальной симпатией к своему насильнику. Овечка, что полюбила волка.

Нет…

Нет.

Не может такого быть.

Просто привыкла к нему.

Вот и всё.

Может же так быть?

Уверена, может.

— Мне бы тёлочку сисястую, бутылочку хорошего коньяка и белую лошадь. Про лошадь пошутил, всё остальное можно. Эй, ты меня слушаешь? — пощелкал пальцами перед лицом.

Нет, я его не слушала.

Вернее, слушала и даже слышала, но не воспринимала, как что-то важное.

— Ладно, пошутили и хватит. Поехали. Матвей сказал отвезти тебя домой. С сегодняшнего дня я твой личный водитель.

Знаю, что накосячил с самого начала. Я мог бы по-другому… Мог бы подкатить к ней, как зачётный фраерок. Цветы, подарочки, поцелуи под луной.

И всё. Моя бы была. Много ли соплюхе надо, чтобы втюриться во взрослого мужика?

Она, конечно, не любая, но и я не прохожий. Правильный подкат и девчонка, считай, в кармане. Готова.

Но я не заморачивался так сильно.

Захотел, забрал.

Всю жизнь так делал и ни разу не пожалел. До сегодняшнего дня.

Пока не увидел, как она бегает по коридору, пытаясь убежать.

У неё никогда не иссякнет желание свалить от меня, а у меня — иметь её. И сейчас я бы рад её отпустить… Да не могу. Это как кадык себе вырвать. Не представляется возможным.

Я — эгоист.

Только мои желания имеют для меня значение.

Только я решаю, кого мне впустить в свою жизнь, а кого выгнать из неё или отпустить.

И я решил.

Девчонка останется со мной.

Наверное, нужно было как-то подготовить её… Но поздно уже.

Я дам ей то, чего она так хочет — видимость свободы.

И да, у меня сорвало крышу, когда эта мелкая дрянь решила свинтить.

В очередной раз.

Только сейчас как-то вообще не к месту.

Я, можно сказать, голой задницей к ней повернулся. А она засадить мне решила. И от того, что смысл тут переносный ни хрена не легче.